Глава Пентагона Эштон Картер заявил о намерении США начать наземные операции в Сирии и Ираке, которые будут поддержаны более интенсивными бомбардировками с воздуха. Заявленные цели – города Ракка (неофициальная столица ИГИЛ) и Рамади (столица иракской провинции Анбар). В Кремле пока на данное заявление реагируют сдержанно. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков
заметил, что «пока нужно разбираться с деталями, что имеется в виду».
Тем временем, судя по бравым планам Вашингтона «застолбить некие территории», дела у курдов в целом идут неплохо. Обычно к наземным операциям американцы присоединяются тогда, когда требуется «конвертировать» очень вероятные результаты в конкретную геополитическую выгоду. Если американцы сочтут нужным вмешаться в Сирии, вряд ли их будут останавливать. Точнее, останавливать американцев некому. Иран бы и раньше не рискнул, а теперь и подавно (после «ядерной сделки»). Не станет этого делать после своего вмешательства в сирийскую войну и Россия.
Таким образом, Сирия и Ирак фактически идут по пути раздела на буферные зоны. Каждый геополитический игрок пытается получить свое: Россия – обеспечить стабильность Латакии (особый статус) и контролируемую правительственными войсками территорию; Иран – территории, населенные шиитами в Ираке и территорию, контролируемую правительствами Сирии и Ирака (у сирийского, иракского, иранского и российского руководства нет неразрешимых противоречий). США, по-видимому, тоже решили «получить свое». Ставка сделана на курдов и то, что имеет собирательный образ «Сирийской свободной армии».
Кое-что, наверняка, рассчитывает прихватить и Турция, которая вдруг резко решила судиться в Стокгольме с Газпромом (хороши партнеры по «Турецкому потоку»). В наиболее подвешенном состоянии оказались амбициозные Катар и Саудовская Аравия. Слишком второстепенны (и не очень эффективны) они оказались на фоне своего старшего партнера США в сирийском вопросе. Однако, война далеко не окончена. Сирию, похоже, ожидает, нечто вроде Югославии. Буферные зоны, с той лишь разницей, что РФ по сравнению с 1999 годом внешнеполитически выглядит значительно сильнее.
